Барбара растворилась в тени здания. Ей было интересно, сколько еще времени ей придется прятаться. Совсем не хотелось сидеть, согнувшись, за вечнозеленым кустарником продолжительное время, но это было неизбежно, поскольку ей также не хотелось возиться с камерой на фасаде здания в тот момент, когда Раддок и его пассажирка проедут мимо по пути домой.

Прошло около четверти часа, прежде чем двигатель вновь завелся. Сержант оставалась в положении кошки-воровки до тех пор, пока машина не проехала по улице у нее за спиной. После этого она перешла к фасаду здания, где пересекла луч датчика движения, когда подходила к двери и камере наружного наблюдения.

Стоя под камерой, Хейверс осторожно дотронулась до нее шваброй. Оказалось достаточно небольшого давления, и камера изменила положение. Теперь, вместо того чтобы показывать ступеньки, идущие от проезжей части, она была направлена на переднюю дверь и интерком слева от нее. Барбара была полностью удовлетворена. Все это значило, что любой, кто хотел бы нанести анонимный визит в участок, мог это сделать, следуя ее путем: подойти со стороны парковки и проскользнуть вдоль стены, прячась за разросшимися кустами. И если ему удастся проскользнуть незамеченным для камеры, направленной на входную дверь, то потом не составит труда незаметно повернуть ее так, что она будет смотреть на ступеньки. А сделав это, можно было позвонить по телефону, не боясь быть сфотографированным.

«Конечно, – подумала Барбара, – возникает вопрос, почему звонивший не вернул потом камеру в первоначальное положение, но здесь есть несколько возможностей. Могли неожиданно появиться ПОП или патрульные офицеры, и звонившему пришлось сделать ноги. Возможно, что положение камеры было изменено за несколько дней до звонка и никто этого не заметил, а звонивший планировал вернуть ее назад через несколько дней после звонка, но забыл об этом в суматохе, последовавшей за смертью Дрюитта. А может быть, камера вообще никогда не смотрела на входную дверь, а была нацелена именно на ступени и часть улицы».

Объяснений было много, и сержант знала, что точный ответ можно будет получить, только просмотрев записи с камеры за значительный период времени. Ей надо еще раз порыться в отчетах, чтобы выяснить, упоминается ли в них положение камеры. Если нет – а в этом она была почти уверена, – то придется уговорить старшего суперинтенданта просмотреть записи не только самого анонимного звонка, но и до него, и после. И это был совершенно необходимый шаг.

Май, 7-е

Ладлоу, Шропшир

Изабелла видела, как Барбара Хейверс выходила из гостиницы накануне вечером. Она увидела ее от входа в холл, где сама суперинтендант только что закончила свой второй портвейн, и сильно нахмурилась, потому что понимала, что могло означать исчезновение Хейверс со шваброй на плече. Несмотря на позднее время, сержант собиралась заняться собственным расследованием.

Когда дверь за ней закрылась, раздался звонок мобильного Изабеллы. Имя звонившего заставило ее сделать то, что она сделала. Шерлок Уэйнрайт, без сомнения, жаждет наставить ее на путь истинный в том, что касается ее бывшего мужа. Она не хотела говорить с адвокатом, поэтому позволила телефону переключиться на голосовую почту, а сама последовала за сержантом.

Впервые выйдя на улицу в ночное время, Изабелла ощутила аромат города: нежный запах цветов, растущих на подоконниках, перебивавшийся резким запахом марихуаны, идущим из открытого окна у нее над головой, откуда доносились рэп и громкий разговор двух мужчин…

Впереди Хейверс повернула на Касл-сквер. Когда Изабелла дошла до угла, сержант уже двигалась по тротуару на южной стороне площади. Магазины уже давно закрылись на ночь, но уличные фонари освещали их витрины, заставленные книгами и туристическими товарами. Витрина одного из благотворительных магазинов [99] полнилась одеждой. Было достаточно поздно, так что на улице находилось мало прохожих, хотя разговоры и смех, доносившиеся откуда-то в конце площади, говорили о том, что любители вечерних развлечений все еще обходят свои любимые точки. Но Хейверс шла не в ту сторону. Вместо этого она прошла с площади на Кинг-стрит и дальше, на Булл-ринг, и, перейдя через него, скрылась в плохо освещенном пешеходном переходе.

Здесь Изабелла решила, что, может быть, Хейверс вышла на прогулку, а швабру захватила с собой на всякий случай, для защиты. Она уже решила было возвращаться в гостиницу, но тут увидела, что переход выходит на более оживленную улицу, а когда она поняла это, мимо нее проехала патрульная машина, которую осветил уличный фонарь. «Значит, участок должен быть где-то недалеко», – решила суперинтендант. И Хейверс, скорее всего, направлялась именно туда.

А это значило, что сержант действительно решила проявить инициативу. Правда, Изабелла не давала Барбаре никаких распоряжений насчет того, как та должна провести вечер. Если она направляется к участку со шваброй на плече, то, значит, хочет проверить камеры наружного наблюдения. И хотя то, что подобная деятельность может задержать их в Ладлоу, очевидным было и то, что они не смогли обнаружить ничего, что поставило бы под сомнение версию о самоубийстве Йена Дрюитта. Изабелла решила, что камеры наружного наблюдения лишь подтвердят это. Поэтому она шла за Хейверс, пока не убедилась, что та действительно направляется к полицейскому участку. После этого суперинтендант вернулась в гостиницу.

И вот теперь, на следующее утро после этого, Изабелла готовилась прослушать голосовое сообщение Шерлока Уэйнрайта, проигнорированное ею вечером. Подготовка состояла из трех колпачков водки, которые она тщательно отмерила в стакан для полоскания зубов. Больше ей не требовалось. Это была ее моральная поддержка.

Сообщение Уэйнрайта оказалось обычной просьбой перезвонить ему, поскольку, как он полагает, у него есть очень хорошие новости для нее: Роберт Ардери предложил компромисс, и Уэйнрайт уверен, что он очень понравится Изабелле.

Позвонив, она немедленно поинтересовалась, что это за компромисс.

– Слава богу, что вы перезвонили, – ответил Уэйнрайт. – Позвольте зачитать вам. Я получил это от адвоката вашего мужа вчера ве…

– Бывшего мужа.

– Да, конечно. Прошу прощения. Я получил это от адвоката вашего бывшего мужа вчера вечером и сразу же позвонил вам.

– Боюсь, что я рано легла спать.

– Без проблем. Мне не назвали даты, когда я должен дать ответ. Вы готовы?

– Да, – ответила Изабелла. Но ее интересовали лишь факты, а не документ, полный юридической белиберды.

Тогда адвокат решил пересказать все своими словами.

Роберт Ардери, рассказал он, сделал благородное предложение, которое позволяет Изабелле проводить время с мальчиками наедине всякий раз, когда она будет приезжать в Окленд. Он позволит близнецам проводить с ней уик-энды в любом доме, коттедже или квартире, которые она может снять, или в ее гостинице. Таким образом, объявил Уэйнрайт, Ардери значительно расширяет свои возможности в Новой Зеландии. Бывший муж даже готов позволить ей увозить мальчиков из Окленда на три дня для отдыха в различных туристических местах по ее выбору. Естественно, что такие путешествия будут возможны только в те дни, когда у мальчиков будут каникулы. Место отдыха должно будет получить одобрение ее бывшего мужа, но их в Новой Зеландии сотни, так что проблем здесь не будет. Роберт настаивает лишь на том, чтобы Рождество дети проводили дома, однако если Изабелла захочет приехать в Новую Зеландию именно в это время, то ее с удовольствием пригласят на семейный ленч.

– Насколько я могу судить, мальчики в восторге от такой перспективы, – закончил Уэйнрайт. – Я тут посмотрел на места отдыха в Новой Зеландии – полуостров Коромандел находится рядом с Оклендом, и Бэй-оф-Айлендс тоже…

– Нет, – ответила Изабелла.

В трубке повисла тишина. Ардери услышала, как в соседнем номере вдруг на полную мощность включился телевизор с программой «Скай ньюс». А потом звук поспешно приглушили.